И я не понимаю зачем? И за что?
Только когда приходит его девушка, на меня накатывает реальность, разительно отличающаяся от моих фантазий. Она высокая и стройная, и ей явно больше восемнадцати. «Что за девочка?», спрашивает она у Марка манерным голосом. Я не могу отвести глаз от ее красного рта и рыжих волос. Юбка едва прикрывает ягодицы, декольте ничего, вообще, ничего не скрывает. Если так выглядит его тип идеальной девушки….
– Да так, – пожимает небрежно плечами Марк, прихватывая девицу за задницу. – Родители прислали одну из сироток кое-что передать.
Они уходят в комнату, закрывают за собой двери, и остаюсь на кухне одна. Сиротка. Сиротка… Это он обо мне.
Закрываю глаза, опуская голову на подушку. Мне не во что переодеться, поэтому я сняла только пиджак и колготки. Накрылась до подбородка пледом, который пах шерстью и Марком. Вспоминая наши совместные моменты из детства, начинаю беззвучно всхлипывать. Я невольно прислушиваюсь к звукам смеха и разговорам за стенкой. Им там гораздо веселее. Пытаюсь отвлечься и уснуть, но ничего не выходит. Мое сердце слишком болит и ноет. Я сгораю от стыда за свою самонадеянную глупость, которая привела меня сюда. Через час я уже измучена своими терзаниями так, что готова провалиться в беспамятство, но звуки в соседней комнате заставляют меня подскочить на месте. Конечно, я понимаю, что девушка такого вида не чаю пришла попить, но нельзя хотя бы не делать «это», так демонстративно громко. То, что я сейчас чувствую, не передать словами. Мне шестнадцать, а в таком возрасте девочкам кажется, что их любовь вечная и единственная, и самая сильная, и никто так еще никогда не любил.
Я проплакала всю ночь, уткнувшись лицом в подушку, чтобы заглушить рыдания. Утром подушка насквозь промокла от моих слез. А мое сердце разбилось вдребезги.
Первая любовь часто бывает несчастливой. Мой же случай отвадил меня от новых попыток завязать отношения на долгие, долгие годы. Ведь Марк был не просто парнем, не просто первым любовником. Он – единственный и близкий мне человек. Можно забыть предательство человека со стороны, случайного…. Но с нами все было иначе. Я любила его всеми фибрами своей души, всеми гранями этого чувства, которое он с такой легкостью отбросил прочь.
Утром я не заметила, как ушла девица с алыми губами и задатками порно актрисы. Прибывая в состоянии полной прострации, я не заметила появления на кухне Марка, который неожиданно проявил ненужную уже заботу и сварил мне кофе.
– Что с твоими глазами? – хрипло спросил он, садясь рядом. Меня затошнило. Я больше не хотела его видеть. Он отрезал меня от себя. У него получилось. И когда я подняла на него свой взгляд, это были мои последние слезы из-за мужчины. Я ничего не сказала, но, видимо, Марк и так все понял по выражению решимости и презрения в моих глазах.
Он встал, чувствуя исходящую от меня негативную энергию. Наши взгляды все так же были скрещены.
– Так будет лучше, Маш. Ты поймешь потом, когда вырастешь, – произносит он и разворачивается ко мне спиной. – Через два месяца я улетаю в Штаты. Буду учиться в Голливуде, в школе каскадеров. Было чертовски сложно, но я прошел отбор заочно, и меня рекомендовали влиятельные люди из нашего университета. И да, я бросаю МГУ. Можешь передать родителям, что я получил стипендию и сам справлюсь. Если придется, то буду работать ночами. Мне ничего от них не нужно. А еще можешь сообщить, что в начале прошлого года я перевелся с экономического факультета на факультет искусств. Не судьба сбыться их планам о великом математике или успешном бизнесмене.
– А меня ты за что наказал? – спросила я, вставая из-за стола. Быстро, нервной походкой прошла в прихожую и начала судорожно одеваться. – Удачи тебе в Америке. Доберусь до вокзала сама.
Мы замерли у дверей напротив друг друга.
– Ты прости меня, Машка, – произносит Марк. В его темных глазах ничего нельзя прочесть. Чужие, далекие, отстранённые. – Мне казалось, это так – игра. Мы были детьми, потом выросли. И что-то такое возникло между нами. Попробуй отнестись к случившемуся, как к эпизоду, неудачному опыту. Забудь меня. Так будет лучше.
Его взгляд застывает на мне, на моих губах. Протягивая руку, он касается моих волос, выбившихся из косы, заправляет за ухо. Такое нежное прикосновение, такое до боли знакомое, и бессмысленное после всех сказанных слов.
– Скоро между нами будут океаны. Я буду скучать по тебе, моя маленькая Джульетта, – печальная улыбка трогает его губы. – А ты даже не вздумай. – Марк наклоняется и касается губами моего лба. Я слышу его судорожное дыхание. Он держит меня за плечи слишком сильно, словно боится отпустить, а потом резко открывает дверь, позволяя мне уйти из его комнаты и жизни на долгие-долгие годы.
Мне шестнадцать лет, и мое сердце разбито. Конец света, ни больше, ни меньше. А для него – всего лишь эпизод.
Глава 1
«Несмотря на то, какие испытания могут разделить нас,
мы всегда найдем способ вернуться друг к другу.»
Лео Коллинз, к/ф Клятва
Пять лет спустя. Тверь.
Мария
– Маш, ты не можешь танцевать в клубах бесконечно. Мама рано или поздно узнает и тебе влетит, несмотря на то, что ты совершеннолетняя. Правила действуют, пока ты живешь здесь. Я молчу, что будет, если отец пронюхает. – Стелла забрасывает на стол длинные ноги, открывая флакончик с лаком для ногтей. Она красивая, стройная и кажется слишком взрослой для своих пятнадцати лет. Умная, целеустремленная; отличница и многократный областной чемпион по плаванию на коротких дистанциях. Я была совсем другой в ее возрасте, не хватала звезд с неба, училась средне и влипала в не самые красивые истории. Родители, хотя и не произносили вслух, но давно смирились с тем, что я самый непутевый член нашей многочисленной дружной семьи. Дружной – это не в кавычках. Мы и, правда, очень дорожим друг другом. Так нас воспитали. Сейчас с родителями осталось только семеро детей. Самая младшая Миленка, ей девять, и она почти хакер. Представляете, до какого уровня мне нужно тянуться? Нет?
Тогда я поясню.
Сейчас я почти самая старшая из тех, кто до сих пор висит на шее у приемных родителей. Если думаете, что наше государство настолько щедрое, чтобы обеспечить подобные семьи всем необходимым, то ошибаетесь. Если вам почему-то взбрело в голову, что родители берут в семью больше десяти человек, рассчитывая на пособия и льготы или руководствуясь другими меркантильными соображениями, то тоже ошибаетесь. Попробуйте воспитать хотя бы пятерых, даже если ваш дом – полная чаша. Сами воспитать, без помощи нянь, репетиторов и других приходящих людей. И не просто воспитать, а выпустить в мир достойных людей, специалистов, самостоятельных и успешных.
Мои родители не суперлюди. Они живые, настоящие, со своими слабостями, но с сильными несгибаемыми принципами. И они, как бы правильно выразится, утописты, мечтатели, которые вознамерились создать свою модель идеальной семьи. Пара трещин случалось, но в целом им удалось. Самым главным промахом стала я и … Марк.
